Скворцов В.В.
ИССЛЕДОВАНИЕ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
БИБЛИОТЕКОВЕДЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Начало исследованиям в области истории отечественной библиотековедческой мысли положили выдающиеся теоретики Ю.В. Григорьев и К.И. Абрамов.
В наши дни фундаментальное по глубине, беспрецедентное по своей значимости, уникальное по содержанию исследование завершил выдающийся российский библиотековед Анатолий Николаевич Ванеев. Речь идет о его книге “Развитие библиотековедческой мысли в России (XI – начало XX века)”.
Как теоретик, обладающий широким кругозором, масштабным, перспективным видением проблем теории и практики, А.Н. Ванеев очень многое сделал для развития отечественного библиотековедения, подготовки библиотечных кадров, воспитания новых поколений библиотековедов. Достаточно упомянуть, что им опубликовано более 200 научных работ, подготовлено более 20 аспирантов. Однако главным трудом его жизни, наибольшей его научной “привязанностью”, на наш взгляд, явилось исследование истории развития отечественного библиотековедения.
В течение десятилетий одно за другим выходили его совершенно оригинальные работы, посвященные истории библиотековедческой мысли России. Вначале им был капитально исследован советский период библиотековедения. Назовем в ряду его ценнейших работ только главную – монографию “Развитие библиотековедческой мысли в СССР”, которая и в настоящее время, несмотря на крупные изменения, идущие в России, сохранила свое неповторимое, первозданное значение самого авторитетного научного источника в данной области. Эта линия исследований получила дальнейшее развитие в учебном пособии “Разработка общетеоретических проблем библиотековедения в России в 1978–1985 гг.” и других публикациях.
После выхода монографии последовала целая серия его пособий, посвященная истории российского библиотековедения дооктябрьского периода.
Наконец, в 2003 г. разрозненные звенья автор соединил в одну концептуально целостную цепь истории российского дореволюционного библиотековедения, причем уже не на уровне учебных пособий, а в виде научной монографии, соединившей простоту, ясность, четкость изложения, присущие учебным пособиям, с глубиной теоретических обобщений, которых столь долго не хватало в этой области.
Книга хорошо структурирована. Она состоит из предисловия, четырех глав, заключения, приложения, списка использованных источников, именного указателя.
В первой главе “Развитие библиотековедческой мысли в России в XI–XYIII вв.” автор рассматривает истоки библиотековедческой мысли (XI–XYII вв.), реформы Петра I и их влияние на развитие библиотечной мысли, взгляды М.В. Ломоносова на библиотечное дело, влияние просветительства второй половины XYIII в. на развитие библиотечной мысли.
Вторая глава “Развитие библиотековедческой мысли в России в первой половине XIX в.” освещает такие вопросы, как: библиотековедческая мысль первой четверти XIX в., декабристы и библиотечное дело, идейно-политические течения в библиотечном деле 1830–1840 гг., русская библиотековедческая мысль в 1850-е гг.
В третьей главе “Развитие библиотековедческой мысли в России во второй половине XIX в.” автор концентрирует внимание читателей на проблемах: русская библиотековедческая мысль в пореформенное время (1860–1870-е гг., революционные демократы о библиотечном деле, народничество и библиотечное дело, русская библиотековедческая мысль в последней четверти XIX в.
Наконец, последняя глава “Развитие библиотековедческой мысли в России в начале XX в.” раскрывает довольно слабо известные до этого аспекты истории библиотековедения: библиотековедение как наука и его место в системе наук, разработка учения о библиотеке, проблемы типологии библиотек, библиотечного законодательства, теоретическая разработка принципов библиотечной деятельности, разработка учения о библиотечной профессии и др.
Даже это беглое перечисление основных “узлов” книги показывает, насколько широко и одновременно глубоко ставит, исследует, анализирует и решает автор проблемы истории российского библиотековедения. На наш взгляд, здесь особенно ярко проявляется творческий стиль А.Н. Ванеева, а именно энциклопедичность, основательность, аналитичность, объективность.
Значимость издания невозможно переоценить. Прежде всего, стоит подчеркнуть, научную новизну монографии. Какие бы работы предшественников по этому вопросу ни выходили, какими бы положительными свойствами они ни обладали, это первый и единственный законченный научный труд, который целостно, комплексно, исчерпывающе освещает почти неизученный или, по крайней мере, очень слабо изученный период истории российского библиотековедения. И в этом отношении ему нет аналогов ни в России, ни за рубежом.
Исключительно велики хронологические рамки выполненного исследования – почти десять столетий. Автор проделал гигантскую научную работу, которая, как нам представляется, под силу целому научному коллективу. Ведь одно дело исследовать одно историческое событие, и совершенно другое – изучить тысячи теоретических событий, которые произошли в течение целого тысячелетия. Не только изучить, но обобщить их, создать безупречно “чистую” в научном отношении картину прошлого библиотековедения. И автор блестяще справился с этой, казалось бы, совершенно непосильной для одного человека задачей.
Не может не восхищать хорошо сбалансированная, взвешенная в научном плане общая идейная линия, последовательно проводимая в монографии. Как известно, в оценках прошлого библиотечной теории и практики существует довольно большой “разнос” позиций, амплитуда которых колебалась от полного очернительства до необоснованных восторгов, причем иногда даже в работах одних и тех же авторов, но в разные по конъюнктурным особенностям годы. Монография А.Н. Ванеева полностью свободна от недостатков такого рода. Автор с подлинно научной беспристрастностью анализирует явления библиотековедческой мысли, независимо от того, что “нашептывает” изменчивая конъюнктура. Хорошо известно, что некоторые деятели устно и письменно с упорством, достойным лучшего применения, протаскивают русофобские настроения (“эта страна” – “this country” и т.п.), другие – наоборот, проповедуют идею исключительности русского народа. Рецензируемая монография не обнаруживает ни малейшего крена ни в ту, ни в другую строну. Она описывает прошлое библиотековедческой мысли России именно таким, каким оно было, недвусмысленно показывая как самобытное, оригинальное, порожденное отечественными библиотековедами, так и его нерасторжимую связь с общим процессом развития мировой библиотековедческой мысли. Думается, что монография является образцом толерантности, о которой столь много говорится и мало делается.
Привлекает в монографии отличная документированность, которая обеспечивает самую вескую аргументированность высказываемых в ней суждений. Автор провел колоссальную работу по сбору, изучению, анализу, обобщению более полутысячи самых различных источников – от древнерусских летописей до печатных изданий, подавляющее большинство которых ныне являются библиографической редкостью. Мы имеем в виду лишь те источники, на которые автор ссылается в тексте книги. На самом деле, как нам представляется, их было гораздо больше. Это говорит о том, что данная монография отвечает важнейшим канонам настоящего исторического исследования. В отличие от некоторых работ, это подлинная правда истории, где ничего ни прибавить, ни убавить.
Весьма полезны материалы, размещенные в Приложении. Они включают выдержки из таких документов, как “Устав порядков Студийского монастыря”, “Повести временных лет”, “Отчет, поднесенный Петру Великому от библиотекаря Шумахера о заграничном его путешествии в 1721–1722 годах”, Ф. Прокопович “Духовный регламент”, “Кондиции В.В. Киприанова”, В.Н. Татищев “Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской”, “План Публичной Российской библиотеки в Санкт-Петербурге”, И. Бакмейстер “Опыт о библиотеке и кабинете редкостей и истории натуральной Санкт-Петербургской императорской Академии наук”, С. Масловский “Библиотековедение”, Л.Б. Хавкина “Библиотеки, их организация и техника”, К.И. Рубинский “Культурная роль библиотеки и задачи библиотековедения” и др. Такое приложение имеет и большое самостоятельное значение, ибо дает в руки исследователю, аспиранту, студенту основополагающие источники по истории библиотековедения, которые, как уже отмечалось, трудно доступны.
Более умеренно мы оценили бы справочный аппарат монографии. Сказывается постоянная закомплексованность российских издателей т. наз. экономией, которая в конце концов оборачивается большим ущербом для читателей. В книге имеется лишь список литературы, как ни странно, организованный не в алфавитном порядке, как обычно делается в монографиях, а систематизированный по главам издания, а также именной указатель. Этим справочный аппарат и исчерпывается. По нашему убеждению, в таком издании обязательно должны были бы присутствовать и хронологический, и предметный указатели, а может быть, даже и географический. Читателю, “избалованному” электронными изданиями, уже трудно работать с книгами, которые имеют столь мало “входов” в ее информационный массив. Просто смехотворен для огромной библиотечной России тираж книги – 500 экз. Наибольшая часть потенциальных читателей вряд ли сможет ознакомиться с ее содержанием. Наконец, об одном аспекте содержания. Очень полезны были бы параллели, соединяющие российское библиотековедение с зарубежным. Тогда оно смотрелось бы в мировом контексте. Однако это не должно было входить в задачи автора. К тому же вряд ли позволил бы провести их ограниченный объем книги.
Эти замечания ни в коей мере не снижают исключительно высокой оценки рецензируемой книги. Выход ее в свет – большое, можно сказать, историческое событие в истории российского библиотековедения. Теперь Россия – единственная страна, имеющая полную историю библиотековедения, начиная с его истоков и кончая недавним прошлым. Нет сомнения, что монография А.Н. Ванеева – научный труд такого высокого уровня, который принято именовать классикой. С этим можно поздравить как автора, так и его благодарных читателей.
Дело, начатое нашими корифеями – Ю.В. Григорьевым и К.И. Абрамовым, блестяще завершено А.Н. Ванеевым.